Monthly Archives: Апрель 2025

📖 …– Ну, веди нас к ёлке, где твоя ёлка? – целуя Марсика, говорили они.
В тот же миг распахнулись двери гостиной, и Марсик вскрикнул от восторга и неожиданности. Посреди комнаты стояла чудесная ёлка. На ней были навешаны игрушки, сласти, а на каждой веточке ярко сверкал крошечный электрический фонарик, немногим больше горошин.
Вся ёлка светилась, как солнце южных стран. В это время заиграл большой ящик в углу. Но это был не граммофон, но другой какой-нибудь музыкальный инструмент. Казалось, что чудесный хор ангельских голосов поёт песнь Вифлеемской ночи, в которую родился Спаситель.
«Слава в Вышних Богу и в человецах благоволение», – пели ангельски-прекрасные голоса, наполняя своими дивными звуками комнату.
Скоро, однако, замолкли голоса, замолкла музыка. Папа подошёл к ёлке и нажал какую-то скрытую в густой зелени пружину. И вмиг все игрушки, привешенные к ветвям дерева, зашевелились, как бы ожили: картонная собачка стала прыгать и лаять, шерстяной медведь – урчать и сосать лапу. Хорошенькая куколка раскланивалась, поводила глазками и пискливым голоском желала всем добрых праздников. А рядом паяц Арлекин и Коломбина танцевали какой-то замысловатый танец, напевая себе сами вполголоса звучную песенку. Эскадрон алюминиевых гусар производил учение на игрушечных лошадках, которые носились взад и вперёд по зелёной ветке ёлки. А маленький негр плясал танец, прищёлкивая языком и пальцами. Тут же, в небольшом бассейне нырнула вглубь подводная лодка, и крошки-пушки стреляли в деревянную крепость, которую осаждала рота солдат…

Лидия Алексеевна Чарская
Рассказ «Ёлка через сто лет»,
написан в 1915 году

Интересности собирает – Татьяна Белоусова

Здравствуйте, дорогие читатели!

После премьеры этого фильма, одной из наиболее важных работ в творчестве Марка Анатольевича Захарова и Олега Ивановича Янковского (1 января 1980 года на ЦТ), – Олег Янковский стал «главным Мюнхгаузеном Советского Союза».

«Тот самый Мюнхгаузен»
Художественный двухсерийный телефильм 1979 года, снятый на студии «Мосфильм» по заказу Центрального телевидения СССР.
Сценарий Григория Израильевича Горина создан по отдалённым мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе, которые посвящены приключениям барона Мюнхгаузена. В его основе – сильно переработанная пьеса Горина «Самый правдивый», которая успешно шла в театре Советской армии (Мюнхгаузена там воплотил Владимир Михайлович Зельдин). Музыка – написана Алексеем Львовичем Рыбниковым для спектакля. Захаров вспоминал так: «“Тот самый Мюнхгаузен” начался для меня с замечательной пьесы Григория Горина, когда я увидел премьерный спектакль по ней в театре Советской армии. Мюнхгаузен – мудрый и умелый шут, который вселяет в людей радостную веру в то, что чудеса могут становиться реальностью; но встречает непонимание большинства. А люди, которые не вписываются в большинство, лично меня всегда интересовали».
Костяк актёрского ансамбля составила труппа театра «Ленком». Леонида Сергеевича Броневого приняли на роль без проб. Образ Феофила первоначально «примерял» актёр театра Сатиры Юрий Николаевич Васильев, но утвердили Леонида Исааковича Ярмольника. Баронессу пробовала воплотить Екатерина Сергеевна Васильева, а сыграла Инна Михайловна Чурикова. На роль Рамкопфа пробовался актёр МХАТа Сергей Валентинович Колесников, но на худсовете проголосовали за Александра Гаврииловича Абдулова. Роль пастора исполнил Владимир Абрамович Долинский – он недавно вышел на свободу и не имел прописки в Москве, но Захаров взял его в театр и отстоял перед худсоветом; и карьера Долинского далее постепенно состоялась. Актрису на роль Марты искали долго (пробовались, например, Татьяна Анатольевна Догилева, Ирина Степановна Мазуркевич). А подошла – Елена Алексеевна Коренева. Она рассказывала: «Я тогда хипповала, носила стрижку “ёжиком”, и мой внешний облик абсолютно не соответствовал моей героине. Гримёрам пришлось изрядно потрудиться». Захаров видел Мюнхгаузена в исполнении Андрея Александровича Миронова, но он оказался занят. Олег Янковский, решили (в отличие от Марка Анатольевича) цензоры, – категорически не подходил. Потом он отмечал: «Я благодарен Марку Захарову за то, что он, поверив в меня, разглядел во мне ту нетипичную комедийность, способность передать грустную иронию персонажа, которой сам я, откровенно говоря, в себе не подозревал. Захаров предпочёл взять известного зрителям актёра и использовать его в ином амплуа, в ином жанровом качестве. И для меня это стало действительно подарком судьбы…» Марк Анатольевич писал о своём выборе следующее: «В приглашении на роль барона Мюнхгаузена Олега Янковского был элемент риска. Он всё-таки сложился как актёр совсем не комедийного толка. Но к чести Олега, в его актёрской палитре нашлись и комедийные краски, которые в фильме, особенно в первой его части, нашли достойное воплощение». Григорий Горин затем рассказывал о Янковском: «Он до этого играл прямых, жёстких, волевых людей – волжские характеры, выдающие его происхождение. Я не верил в его барона. Началась работа, он влезал в характер, на наших глазах менялся. Врастал в роль, и явился Мюнхгаузен – умный, ироничный, тонкий. Какая была бы ошибка, возьми мы другого актёра!»
Фильм снимали в дружественной ГДР, в городе Вернигероде (реальный Мюнхгаузен жил под Ганновером, в городе Боденвердере, располагавшемся на территории ФРГ). И в массовке, в эпизодах – снимались немецкие актёры и горожане.
Большую часть времени Елена Коренева проводила одна в мужском коллективе: Инна Чурикова была на съёмках наездами. И ей приходилось постоянно отражать полушутливый натиск мужчин. Ей то предлагали руку и сердце (Ярмольник), то уговаривали на дерзкие розыгрыши. Она писала: «Когда шутки с пивом и эксперименты с немецким языком исчерпали себя, наступила пора маеты романтическо-сексуального свойства» (например, так однажды пошутил Янковский). Но дальше невинных по своей сути приколов – дело не зашло.
В отличие от других работ Марка Захарова, фильму «Тот самый Мюнхгаузен» очень повезло: цензоры вырезали только одну сцену – в ней охотники изучают труды барона.
Знаменитая фраза барона Мюнхгаузена: «Умное лицо ещё не признак ума…» – в сценарии была иной: «Серьёзное лицо ещё не признак ума…» Олег Янковский случайно оговорился, а Марк Захаров оставил эту оговорку в фильме, не послушав Григория Горина.
Олег Иванович Янковский вспоминал в одном из интервью: «Когда мы с Марком обсуждали, как играть Мюнхгаузена, он вспомнил такую притчу. Распяли человека и спрашивают: “Ну как тебе там?” – “Да ничего… Только улыбаться больно” Мюнхгаузен идёт обходным путём, и, наверное, в этом его сила. Выйти на площадь и кричать о своих убеждениях – не самый сложный путь».
Сила и успех фильма – как раз в абсурдной жизненности показанных в нём ситуаций…

До скорой встречи!

Ваша Татьяна Белоусова

📖 …Движется к Рождеству, ярче сиянье Праздника.
Игрушечные ряды полнеют, звенят, сверкают, крепко воняет скипидаром: подошёл ёлочный товар. Первое – святочные маски, румяные, пустоглазые, щекастые, подымают в вас радостное детство, пугают рыжими бакенбардами, «с покойника». Спешишь по делу, а остановишься и стоишь, стоишь и не оторвёшься: весёлые, пузатые, золотисто-серебристые хлопушки, таинственные своим «сюрпризом»; малиновые, серебряные, зеркально-сверкающие шарики из стекла и воска, звёзды – хвостатые кометы, струящиеся «солнца», рождественские херувимы, золочёные мишки и орешки, церквушки-крошки, с пунцовыми святыми огоньками из-за слюды в оконце, трепетный «дождь» рождественский, звёздная пыль небесная – ёлочный брильянтин, радостные морковки, зелень, зеркальные дуделки, трубы с такими завитками, неописуемо-тонкий картонаж, с грошиками из шоколада, в осып сладкой крупки, с цветным драже, всякое подражание природ… – до изумления. Помните «детские закусочки»? И рыбки на блюдечках точёных, чуть пятака побольше, и ветчина, и язычная колбаса, и сыр с ноздрями, и икорка, и арбузик, и огурчики-зелены, и румяная стопочка блинков в сметанке, и хвостик семужий, и грудка икры зернистой, сочной, в лачку пахучем… – всё точной лепки, до искушения, весело пахнет красочкой… – ласковым детством пахнет…

Иван Сергеевич Шмелёв
«Рождество в Москве:
Рассказ делового человека»,
написан в декабре 1942,
закончен в 1945 году

Интересности собирает – Татьяна Белоусова

Здравствуйте, дорогие читатели!

Телевизионная премьера фильма, о котором мы сегодня вспомним, состоялась с 1 по 4 января 1988 года по Первой программе Центрального телевидения.

«Гардемарины, вперёд!»

Этот четырёхсерийный художественный фильм, снятый Творческим объединением телевизионных фильмов киностудии «Мосфильм» по заказу Гостелерадио СССР в период с лета 1986 года по осень 1987 года, – первый из серии фильмов режиссёра Светланы Сергеевны Дружининой, созданный по сценарию Юрия Марковича Нагибина, Нины Матвеевны Соротокиной и Светланы Дружининой. Музыку к нему написал композитор Виктор Михайлович Лебедев (Геннадий Игоревич Гладков, которого Дружинина намеревалась пригласить, в это время работал над музыкой к картине Аллы Ильиничны Суриковой «Человек с бульвара Капуцинов»), а тексты песен – Юрий Евгеньевич Ряшенцев.
Виктор Лебедев вспоминал: «Единственная трудность в “Гардемаринах” – Марк Розовский и Дунаевский запустили мушкетёров. И я попал в ситуацию, надо было не хуже написать – все пели “Пора-пора порадуемся…”, и мне надо было тоже». “Гардемарины” и “Мушкетёры” ещё долго соперничали».
В течение долгих лет Н. М. Соротокина не могла опубликовать свой роман «Трое из навигацкой школы». В 1983 году она направила рукопись Светлане Сергеевне Дружининой, которая положила рукопись, не читая, посчитав Нину Матвеевну очередной графоманкой. Текст прочитал муж Дружининой Анатолий Михайлович Мукасей; он и разглядел в нём восхитительный материал для фильма.
Сам роман – впервые напечатали только в 1990 году, в воронежском литературно-художественном журнале «Подъём». Кстати, это первая часть; романы-продолжения называются «Свидание в Санкт-Петербурге», «Канцлер» и «Закон парности».
Светлана Дружинина тоже не отстала в плодовитости и создала четыре фильма о приключениях гардемаринов. «Виват гардемарины!» – вышел на экраны в 1991; «Гардемарины-III» – в 1992; а последний, снятый в 2023 году, – состоит из двух частей: «Гардемарины 1787. Мир», «Гардемарины 1787. Война».
Фильм «Гардемарины, вперёд» снимали в Москве, Ленинграде, Таллине, Калинине и в Массандре. Дом Ягужинских – это Юсуповский дворец в Москве, монастырь игуменьи Леонидии – музей «Коломенское», дом Пелагеи Дмитриевны – музей «Крутицкое подворье», императорский дворец – усадьба Кусково; дом, из которого Софью и Анастасию Ягужинскую увозит де Брильи (в его двери потом стучит Корсак) – Массандровский дворец.
Светлана Дружинина планировала сыграть роль Анны Бестужевой, но поняла, что не сможет совмещать два статуса – режиссёра и актрисы, поэтому Бесстужеву исполнила Нелли Николаевна Пшённая. Виктор Андреевич Борцов отказался стать сторожем Иваном (Алексей Захарович Ванин); затем уже Дружинина пригласила его воплотить Гаврилу.
На роль Алёши Корсака утвердили Юрия Павловича Мороза; а Александра Белова должен был играть Олег Евгеньевич Меньшиков (его голос и достался герою Сергея Викторовича Жигунова). В роли Софьи Зотовой начала сниматься Марина Вячеславовна Зудина, но её в итоге заменили Ольгой Владимировной Машной, для которой героиня стала своеобразной визитной карточкой. Владимир Алексеевич Шевельков попал на съёмки позже всех: когда стало окончательно известно, что сын режиссёра сниматься в роли Никиты Оленева не будет, – принять предложение Дружининой Шевелькова уговорили Жигунов и Харатьян; он единственный из всех остался недоволен и своим персонажем, и фильмом. Роль агента Тайной канцелярии Василия Лядащева должен был исполнять Леонид Алексеевич Филатов. В фильме дебютантке Татьяне Борисовне Лютаевой (она только закончила ВГИК) под пышными платьями скрывали беременность (Агнией Дитковските). Евгений же Александрович Евстигнеев (Бесстужев) был нездоров, но играл блестяще, и почти все сцены снимались с первого дубля.
Это единственный фильм, где Михаил Сергеевич Боярский снялся обнажённым. А ещё – зрителям очень понравилась романтичная мелодия его романса «Голубка». Юрий Ряшенцев говорил о мелодии так: «Она была написана по просьбе Миши Боярского. Ему хотелось сыграть последнюю любовь стареющего д’Артаньяна, спеть прощальную песенку мушкетёра, попавшего в русские снега». Рефрен «ланфрен-ланфра», не несущий смыслового значения, – действительно встречается во французских народных песнях в сборнике, изданном в 1600 году.
Сергей Жигунов вспоминал о съёмках в первом фильме: «У нас была хорошая компания, и мы с удовольствием снимались. Димка всё время чуть в стороне находился – у него характер поспокойнее. А Вовка у нас всегда заводилой был, участвовал во всех наших похождениях. Всё было очень здорово… Мы очень подружились, и когда я скакал наперерез карете (помните?), то для меня было главным не спасти какие-то бумаги, а спасти друга. В такие минуты забываешь, фильм ли это, действительность ли».
И мы, когда вновь погружаемся в череду приключений гардемаринов, – тоже забываем…

До скорой встречи!

Ваша Татьяна Белоусова