К середине XIX века рождественское дерево очень быстро становится привычным атрибутом праздника во многих уездных и губернских городах России. Причиной этому – отказ от старинного народного обычая празднования Святок: люди ощутили пустоту, которую необходимо было чем-то заполнить.
Мода, пришедшая из Петербурга, с трудом проникала лишь в усадьбы помещиков, где праздник долгое время устраивался по старинке; положение изменилось только к 1860-м годам.
Несмотря на всё возрастающую популярность рождественской ели, отношение к ней было по-прежнему абсолютно разным.
Сначала ёлка находилась в доме всего один вечер. В полнейшей тайне от детей она устанавливалась на стол, покрытый белой скатертью, в лучшем помещении; под неё клали подарки. В конце праздника дети, находящиеся в полном восторге, могли сделать с елью всё, что хотели: сдирали с неё игрушки и сладости, ломали. Эти действия называли так: «щипать ёлку», «грабить ёлку», «рушить ёлку», а сам праздник именовали праздником «ощипывания ёлки». Далее – сломанную ель выносили и выбрасывали во двор.
Позже – никакого секрета уже не делали. Дети наблюдали за всеми премудростями покупки и установки лесной пушистой прелестницы, участвовали в затеях взрослых, общались со знакомыми и родственниками, которых приглашали даже из других городов Обычно на ёлку звали и детей гувернанток, учителей, прислуги. На таких праздниках, получивших название детских ёлок, конечно были и взрослые. В богатых домах уже в 1940-е годы начали ставить большие, до потолка, ёлки в центре комнаты, что позволяло рассматривать их со всех сторон, водить хоровод (не исключено, что ёлочный хоровод был заимствован из ритуала Троицына дня, участники которого, взявшись за руки, ходили вокруг берёзки с пением обрядовых песен).
Со временем начали устраивать ёлку и для взрослых. Первая публичная ёлка была организована в 1852 году в петербургском Екатерингофском вокзале, возведённом в 1823 году в одноимённом загородном саду. Установленная в зале вокзала огромная ель «одной стороной… прилегала к стене, а другая была разукрашена лоскутами разноцветной бумаги». Затем праздники начали устраивать в дворянских, офицерских и купеческих собраниях, клубах, театрах и других местах. С начала 1850-х годов праздники ёлки в зале Благородного московского собрания также стали ежегодными.
Ёлки для взрослых мало чем отличались от традиционных святочных вечеров, балов, маскарадов, получивших распространение ещё в XVIII веке, но украшенное дерево – считалось теперь непременным атрибутом празднеств.
Были у традиции явные противники. В последние десятилетия XIX века в России в первый раз возникла кампания по охране лесов: её инициаторы считали вырубку деревьев перед Рождеством бедствием. Святейший синод находил рождественскую ель языческим, иноземным обычаем и вплоть до революции
1917 года издавал указы, запрещавшие устройство ёлок в школах и гимназиях. Не приняли ёлку и крестьяне, которые ездили в лес исключительно за ёлками для господ или на продажу (сезонный заработок; продавали их в многолюдных местах).
Но, несмотря на все негативные «нападки», ёлка во второй половине XIX века совершенно завоевала сердца людей и окончательно перестала быть в их глазах атрибутом немецкого детского праздника…